Одной из самых приятных новостей августа 2018 года стало известие об успешном подъеме со дна озера в Мурманской области хорошо сохранившегося штурмовика Ил-2. Особая ценность находки в том, что планируется ее восстановление до летного состояния. Портал iz.ru изучил проблему сохранения и реставрации самолетов времен войны в России и на Западе.
Не последний полет
На дне штурмовик пролежал почти полные 75 лет, с 22 августа 1943 года. В тот день командир 3-й эскадрильи 46-го штурмового авиаполка Северного флота Александр Иванович Каличев участвовал в ударе по немецкому аэродрому у поселка Луостари, неподалеку от норвежской границы. Несмотря на повреждение самолета огнем зенитной артиллерии (попадание 20 мм снаряда автоматической пушки в двигатель) летчик сумел перетянуть машину через линию фронта и совершил вынужденную посадку на воду озера Кулонга. В дальнейшем он успешно закончит войну и уволится из рядов вооруженных сил в 1955 году после четверти века службы. А его самолет так и остался в озере, пока его не нашли и не подняли поисковики фонда «Крылатая память Победы». Особую ценность находке придает то, что это самолет первой одноместной модификации, а не хрестоматийной двухместной, с кормовым стрелком.
Благодаря мягкой посадке на воду самолет хорошо сохранился — уцелели даже приборы в кабине и колеса шасси. После подъема самолет был частично разобран на воде — для облегчения подъема на берег и последующей транспортировки в Новосибирск, где начнется кропотливая работа по реставрации его до летного состояния. Этой уникальной в нашей стране деятельностью занимаются специалисты новосибирского предприятия «Авиареставрация» и фонда «Крылатая память Победы».
Первенцами в, к сожалению, пока относительно небольшом ряду восстановленных силами энтузиастов фонда самолетов стали три истребителя И-153 и шесть И-16, сделанных в середине 1990-х годов по заказу новозеландского коллекционера. Значительно облегчало работу то, что двигатель АШ-62 в дальнейшем с минимальными изменениями был установлен на пассажирских Ан-2 и, как следствие, не является редкостью.
С тех пор «новозеландские» И-153 и И-16 разошлись по миру, несколько вернулись на Родину. С МиГ-3 оказалось сложнее — в хорошей сохранности их двигателей не осталось и для них (и забегая несколько вперед — Ил-2) приходится использовать более распространенные американские Allison V1710. Следует однако отметить, что это не современные двигатели, а современники самолетов — двигатели этого семейства устанавливались, например, на «Аэрокобрах» или «Мустангах». Из трех восстановленных летнопригодных МиГов два находятся в России, один «уехал» в США.
За рубежом «живут» также все восстановленные до летного состояния истребители семейства Як-7/9/3. В общей сложности для зарубежных коллекционеров в 1990-е годы были восстановлены два десятка самолетов Як, и те из них, что летают — используют двигатели Allison. Музей авиации в Сиэтле гордится наличием в коллекции «единственного на Западе» Як-9У с родным двигателем ВК-107А, однако их машина, судя по всему, не в летном состоянии. В России, к сожалению, летающих истребителей Як нет, но хотелось бы отметить труд учеников и преподавателей Новосибирского технического колледжа им. А.И. Покрышкина, которые восстановили Як-9 для установки в качестве памятника.
Жемчужиной коллекции фонда «Крылатая память Победы» является двухместный Ил-2, один из двух летающих Ил-2 мире. Это второй «живой» штурмовик данного типа. Первый, восстановленный в 2011 году, также улетел в Штаты. На прошлогоднем МАКСе состоялась «премьера» Ил-2 широкой общероссийской публике. Самолет принимает участие в памятных мероприятиях, авиационных праздниках, а в апреле этого года своим ходом повторил путь, который три четверти века назад одолели его собратья — слетал (разумеется, с промежуточными посадками) до Берлина и обратно, на авиашоу ILA Berlin 2018, где стал звездой русской экспозиции. И теперь, если повезет, после кропотливого труда, в России будет два летных образца легендарного штурмовика.
Воплощение памяти
Два (три, считая «американца») — это много или мало? Смотря с чем сравнивать.
В 2016 году в США вновь поднялся в воздух второй тяжелый бомбардировщик B-29 с собственным именем Doc. Его «сестра» FiFi является уникальным примером поддержания столь сложной машины в летном состоянии практически со времен войны с пятнадцатилетним периодом прозябания на свалке (до 1971 года). Оба B-29 оснащены оригинальными (хотя местами собранными «с миру по нитке») двигателями.
А к примеру, в прошлом году, в честь 75-летнего юбилея знаменитого «рейда Дулиттла» (когда бомбардировщики B-25 «Митчелл», совершенно неприспособленные для палубного базирования, нанесли с авианосца «Хорнет» первый удар по Японии), в Национальный музей ВВС США прибыло 17 самолетов этой конструкции. Многие заметили, что 2012 году прибыло их 22 (в общей сложности в мире насчитывается не менее 40 B-25 в летном состоянии), но пикантность ситуации заключается в том, что в самом рейде 1942 года приняло участие всего 16 летательных аппаратов.
С истребителями ситуация во многом зависит от их послевоенной судьбы — так количество популярных на гражданке, в том числе в качестве гоночных, «Мустангов» в летном состоянии на апрель этого года оценивалось в мире в 173 (еще сорок в ремонте-реставрации позволяют надеяться на размен третьей сотни) машины, а «Корсаров» «всего» порядка сорока. Чуть больше полусотни «Спитфайров» и дюжина «Харрикейнов». Часть английских и американских истребителей имеют «родные» двигатели, хотя те же Rolls-Royce «Мерлин», на которых летали ранние «Спитфайры» и поздние «Мустанги», сами по себе являются большой ценностью.
Довольно грустно на этом фоне выглядит «скоро надеемся на три Ил-2», особенно если учесть, что наш штурмовик — самый крупносерийный боевой самолет в истории. Большая часть машин была либо потеряна в годы войны, либо списана по износу и боевым повреждениям — многие летчики меняли поврежденные штурмовики на новые не один и не два раза. В общей сложности войну пережили более 3 тыс. машин. Пережить мирное время им помешал процесс уничтожения техники, на которой Красная Армия выиграла войну. Он не имел себе равных. Причем если непосредственно после войны это можно объяснить экономической целесообразностью и тем, что для современников это «железо» не имело исторической ценности, то продолжение этого процесса десятилетиями трудно объяснить. Возможно сработал подход «чем меньше у музея фондов, тем меньше хлопот».
К примеру, герои сражений на Балтике и в Черном море — крейсеры проекта 26 «Киров» и «Ворошилов», награжденные орденами Красного Знамени, без зазрения совести были разделаны на металл во вполне сытые семидесятые годы прошлого столетия. Доходит до анекдотичного — советские эсминцы времен войны сохранили в качестве музейных экспонатов китайцы, которым передали несколько кораблей проектов 7/7У. Казалось бы, ситуация должна быть лучше с танками, но большинство застывших на постаментах это Т-34-85, в значительной части послевоенного выпуска, и нередко — зарубежного производства: чешского или польского. Реальных же Т-34-76, на которых Красная Армия и освободила от захватчиков страну, осталось совсем немного.
Вот и вышло, что в «Битве за Британию» Хэмилтона в 1969 году снялось десятки аутентичных или почти аутентичных («немцев» представляли в значительной части чешские и испанские лицензионные копии) самолетов, а в снятых в тоже время эпопеях Озерова, которые можно назвать самыми масштабными фильмами о Второй мировой, в роли советских истребителей выступали представляющие весьма печальное зрелище спортивные и учебные Zlin Z-526 и Як-18.
На каждый советский самолет, восстановленный и оставшийся дома, приходится несколько улетевших за рубеж — и вполне справедливо, затраты же оплачивались иностранным коллекционером. И если тут можно говорить о желании кого-то собрать самолеты со всего мира, то уж никто не заставлял американцев наносить красные звезды допустим на B-25 (поставляемые по ленд-лизу «Митчеллы» служили у нас в Дальней авиации), а такой прецедент вполне себе летает.
Ну и главным доводом за сохранение исторических машин можно считать такой: ни для одной из стран Вторая мировая (или в данном случае — Великая Отечественная) не является столь важным историческим событием, как для России. Даже в СССР воинский подвиг народа постепенно вытеснил революцию в этом качестве, не говоря уже о современном российском государстве, старающемся событий 1917 года касаться по минимуму.
При этом отношение к истории остается весьма избирательным. Большой оптимизм внушает только инициатива общества, к плодам которой стоит отнести поисковое движение, волонтеров в музеях, реставраторов и, конечно, «Бессмертный полк». Будем надеяться, что и государственные институты решат, что сохранение и демонстрация потомкам настоящего оружия Победы может быть полезнее и поучительнее, чем например финансирование кинолент, порой спорных с патриотической и практически всегда — с исторической точки зрения.
Александр Ермаков
Известия
